Հոդվածներ

Странно: в предисловии к книге Грига "Кот Иисуса" Гурген Ханджян восхищается писательской храбростью ее автора и не сомневается, что после столь чудесных рассказов тот непременно и в скором времени порадует читателя повестями и романами. Однако "Кот Иисуса" – это уже небольшая повесть в двух частях!

ГЛАВЫ КАЖДОЙ ИЗ НИХ И ЕСТЬ РАССКАЗЫ, ТАК ЧТО ЧИТАТЬ ИХ СЛЕДУЕТ НЕ ВРАЗБРОС, а именно начиная с первого – "Маленький человек". Первую часть условно можно озаглавить "Маленький человек большого города", которая завершается рассказом "Встреча", а вторую – "Детская клиника в Германии" (от "Птиц в небе" до "Я – будильник") . Рассказу "Сторожа" подходит "роль" эпилога этой необычной повести, потому что именно здесь совершается итоговая загадочная и драматичная метаморфоза города: "…прошмыгнувшее в мое сердце желание разгоралось с большой силой – хотелось подойти и еще раз взглянуть на Человека-невидимку".

Девятнадцать глав-рассказов, предшествующих этому интригующему финалу, свидетельство того, что с выходом в свет первой книги молодого многообещающего прозаика Грига в армянской литературе распахнулись настежь окна и двери навстречу урбанистическому мировоззрению и городскому персонажу. Не в замочную скважину или щель, не исподтишка, а в открытую, смело и раскованно всматривается и вслушивается Григ в образ города и горожанина с их гримасами, фантазиями, миражами и раздвоением личности, сновидениями и пробуждением… зачастую снова во сне.

"Когда сон улетучился, Гурген стоял на перилах балкона – еще шаг, и он свалился бы вниз. Жадно глотнув холодный воздух, он не соображал, что случилось. Перед ним расстилался недавно проснувшийся город, а рядом, на краю перила, не спускала с него глаз Адада и без конца мяукала". Однако в другом рассказе "Адада" этим таинственным словом незнакомый старик называет абсурдное навязчивое состояние: "…во мне притаился темный уголок, в котором стоит стул, а на нем неподвижно сидит коротышка, лица не видно, а ноги пригвождены цепями к стулу – это и есть адада". Это кошмарное существо и подталкивает человека к злым помыслам и поступкам, даже в адрес Бога.

В рассказах Грига пусть порой и мистические, но до боли знакомые переживания и ситуации. Душевные смятения, противостояние мрачным влечениям неизбежно приводят к мучительному выбору: безысходность героя исчезнет, если открыть некую потаенную дверь. Но и этот выбор тупиковый: там он увидит Черта и Бога – и умрет. Вынужденный шаг к этой подсказке оказывается ложным – к зеркалу, то есть к пустоте и вызывает душераздирающий вопль-вопрос: "Ну, кто ты?! Что ты хочешь от меня?! Что все это значит?! Что я такого сделал?! Оставь меня в покое!"

В ГОРОДСКОЙ КРУГОВЕРТИ ОБМАНОВ И САМООБМАНОВ, ДЕЖАВЮ И ОТЧАЯНИЯ, соблазнов и вместе с тем надежды (очерченной по-григовски замысловато и притягательно) автор будто сдает в аренду свою смотровую площадку. Отсюда, как на детской ладони, вырисовывается Человек, пусть с первого взгляда и маленький, а в эпилоге превращающийся в невидимку, но которому предстоит выдюжить перед большими и серьезными житейскими испытаниями. Так называемая взрослая жизнь в рассказах Грига главным образом сфокусирована и трансформирована сквозь сознание юноши, подростка и ребенка. А это прежде всего гарантия правдивости и доверительности, к каким бы фантасмагорическим художественным приемам ни прибегал автор. "Детям свойственны наполненность и свежесть чувств, заинтересованность, наивность, живое воображение; они не испорчены и полны веры…" – так считал Уильям Сароян, кстати, один из почитаемых и любимых писателей Грига.

Маленький мальчик становится свидетелем сумасшествия одного из обитателей – бомжей городского подвала. (Безумие как участь и как… выход часто постигает григовских героев.) Наверное поэтому и острее наше сопереживание, когда до ребенка долетают слова Ашота по прозвищу Коробка: "…Вы не понимаете, город – коробка, огромная коробка! Я сам видел! Скоро мы все окажемся внутри нее и больше никогда не сможем выйти…" Он случайно подслушал и своего отца: "Ашот не сошел с ума, нет, город и на самом деле убийца…"

Пути-дороги, ведущие на дно жизни, самые разнообразные и самые непредсказуемые и неожиданные. Армию городских бомжей пополняют и бывшие музыканты, и художники, и загадочный и молчаливый Макинтош, и человек с серым чемоданчиком, коллекционирующий походки людей… "Не оставляй меня одного!.." – кричит он во сне вдогонку утерянному чемоданчику и вскоре тоже исчезает – умирает, преданный и любимой вещью. В финале рассказа сливаются две трагедии, потому что человек и вещь сравнялись (а может, обесценились?): "…и, видимо, до сих пор, под стать прожитой жизни своего владельца, где-то тихо и одиноко валяется серый чемоданчик, где-то…"

СОБСТВЕННЫЙ ЛИ ЭТО ВЫБОР САМОГО ЧЕЛОВЕКА ИЛИ ПЕРСТ СУДЬБЫ? Жесткая и жестокая реальность с ее беспощадной поступью или наше бессилие? Как знать… Но в душевный маршрут григовских героев всматриваешься со смотровой площадки с увлечением и любопытством, особенно пытаешься разглядеть и понять детей в рассказах о клинике в Германии. Дети-калеки, как модель общества, разные по национальности и дружелюбные, понимают и чувствуют друг друга. Они чуточку странные и мудрые в своих рассуждениях, они милосердны к чужой боли, они рассказывают поучительные истории и притчи. Как сложится их жизнь, когда они покинут замкнутое пространство клиники после окончания карантина и фактически выйдут на свободу? Как знать… Один из афганских мальчиков, который свистит по утрам и нарушает сон товарищей, объяснил: "Я – будильник, без меня вы уснете и умрете во сне…" Дети – будильник общества, его бодрого и здорового духа. Не все они и не всегда выглядят у Грига ангелочками. Манипулируя детским образом для выражения идейно-художественного эффекта, автор наделяет маленьких героев чертами характера и повадками взрослого человека.

В книге Грига "Кот Иисуса", выпущенной издательством "Антарес" в серии "XXI век", все же есть свет. Однако он такой же неординарный, как и сам писатель, как его истории. Свет Грига не в конце туннеля, а рассеян по страницам книги в виде солнечных зайчиков. Читатель, вооружись сачком и вылавливай их – станешь героем, соучастником своего Города, будешь искать свет в своей душе.

P.S. Мы оба с писателем Гургеном Ханджяном оказались правы. Григ в приватной беседе сообщил, что работает над повестью – продолжением второй части "Кота Иисуса", то есть условно названной нами "Детская клиника в Германии". Будем ждать новых творческих откровений Грига, 1991 года рождения, аспиранта факультета армянской филологии Ереванского государственного университета, неоднократного лауреата ежегодных премий литературной молодежной газеты "Гретерт" за лучший рассказ.